О некоторых особенностях исторического развития марксизма. (Ленин. 23 декабря 1910 г. Псс. Т.20 с.84-89.)

 

Марксизм – не догма, а руководство для действия. В этом положении подчёркнута та сторона марксизма, которая сплошь и рядом упускается из виду.

А упуская её из виду мы делаем марксизм односторонним, уродливым, мёртвым, мы вынимаем из него душу живу, мы подрываем его коренные теоретические основания – диалектику, Учение о всестороннем и полном противоречий историческом развитии, мы подрываем его связь с определённым практическими задачами эпохи, которые могут меняться при каждом повороте истории.

Между тем в последние годы (к 1910 г) Россия пережила такие крутые переломы, которые с необычайной быстротой и необычайно резко меняли обстановку, социально-политическую обстановку, определяющую ближайшим и непосредственным образом условия действия, следовательно, и задачи действия.

Говорю, конечно, не об общих и основных задачах, которые не меняются при поворотах истории, раз не меняется основное соотношение между классами. Совершено очевидно, что это общее направление экономической (и не только экономической) эволюции России, равно как и основное соотношение между различными классами русского общества, не изменилось за последние 6лет.

Но задачи ближайшего и непосредственного действия изменялись за это время очень резко, как изменялась конкретная социально-экономическая обстановка, - следовательно, и в марксизме, как живой доктрине, не могли не выдвигаться на 1 план различные стороны его (т.е. в период 1905-07г были злободневны вопросы тактики, а в 1907-10г. встали вопросы мировоззрения, философии.)

Взглянем на изменение конкретной социально-политической обстановки за последние 6 лет.

Сразу выделяется два 3-летия – одно заканчивается летом 1907г, другое – летом 1910г.

1 трёхлетие характеризуется быстрыми изменениями основных черт государственного строя России, при чём амплитуда колебаний в обе стороны очень велика.

Социально-экономической базой этих изменений «надстройки» было открытое, массовое выступление всех классов русского общества на самых различных поприщах (думская, вне думская(политическая стачка и вооружённое восстание), печать, союзы, собрания и т.д.).

2 трёхлетие характеризуется такой медленной эволюцией, которая почти равняется застою.

Никаких изменений в государственном строе. Почти никаких открытых и разносторонних выступлений классов на большинстве «арен», на которых были выступления в предыдущий период.

Сходство обоих периодов в том, что эволюция России оставалась прежней, капиталистической эволюцией. Противоречие такой эволюции с существованием целого ряда феодальных учреждений не устранялось, оставалось прежним.

Различие того и другого периода состоит в том, что в 1 – на авансцене исторического действия стоял вопрос, как именно сложится результат вышеуказанных быстрых и неровных изменений. Содержание этих изменений не могло не быть буржуазным, в силу капиталистического характера эволюции в России, но есть разная буржуазия.

Средняя и крупная буржуазия, стоящая на позиции более-менее умеренного либерализма, по самому своему классовому положению боялась изменений РЕЗКИХ, и добивалась сохранения остатков старых учреждений и в аграрном строе и в политической.

Деревенская мелкая буржуазия, переплетаясь с живущим «трудом рук своих» крестьянством, не могла не стремится к иного рода буржуазным преобразованиям, оставляющим меньше места средневековой старине.

Наёмные рабочие, поскольку они сознательно относились к происходящему, не могли не выработать себе определённого отношения к этому столкновению различных тенденций.

Таким образом, эпоха этого 3-летия необходимо выдвинула на 1 план в марксизме те вопросы, которые называются вопросами тактики.

Нет ошибочнее мнения, что будто эти споры-расхождения из-за «вопросов тактики» были «интеллигентскими» спорами, были «борьбой за влияние на незрелый пролетариат», выражали «приспособление интеллигенции к пролетариату», как думают всяких родов веховцы.

Во второе 3-летие столкновение различных тенденций буржуазного развития не стояло на очереди дня, ибо эти тенденции были придавлены «зубром», загнаны внутрь. Средневековые зубры не только заполнили авансцену, но и наполнили сердца настроением веховским, духом уныния, отреченчества. Не революция, не столкновение двух способов преобразования старого, а потеря веры в какое-либо преобразование, дух смирения и «покаяния», увлечение антиобщественными учениями, мода на мистицизм – вот что оказалось на поверхности.

Эта поразительно резкая смена не была случайностью, ни результатом только «внешнего» давления. Предыдущая эпоха так глубоко всколыхнула слои населения – в течении веков стоявшие в стороне от политических вопросов – что «переоценка ценностей», новая работа над основными проблемами, новый интерес к теории, к азбуке, к учению с азов возник естественно и неизбежно.

Миллионы, сразу разбуженные от сна, сразу поставленные перед важнейшими проблемами, не могли удержаться ДОЛГО на этой высоте, не могли обойтись без перерыва, без новой подготовки с возвратом к элементарным вопросам, которая бы помогла «переварить» уроки и дать возможность массе опять пойти вперёд!

Диалектика исторического развития оказалась, что в первый период стояло осуществление непосредственных преобразований во всех областях жизни страны, а во второй – переработка опыта, усвоение его более широкими слоями, проникновение его(опыта) в подпочву, в отсталые ряды разных классов.

Именно потому, что марксизм не догма, не какое-либо законченное, неизменное учение, а живое руководство к действию, именно поэтому он не мог не отразить на себе смены условий общественной жизни. Отражением смены явился глубокий распад, разброд, всякого рода шатания, словом – серьёзнейший внутренний кризис марксизма.

Отпор этому распаду, упорная борьба за основы марксизма встала опять на очередь дня.

Широкие слои тех классов, которые не могут миновать марксизма при формулировке своих задач, усвоили себе марксизм в предыдущую эпоху крайне ОДНОСТОРОННЕ, уродливо, затвердив те или иные «лозунги», те или иные ответы на тактические вопросы и не поняв марксистских критериев этих ответов.

«Переоценка всех ценностей» в различных областях общественной жизни повела к «ревизии» наиболее абстрактных и общих философских основ марксизма. Влияние буржуазной философии в её разнообразных идеалистических оттенках сказалось в махистском поветрии среди марксистов. Повторение заученных, но не понятых, непродуманных «лозунгов» повело к распространению пустой фразы, на деле сводившейся к немарксистским, мелкобуржуазным течениям, вроде «отзовизма».

С другой стороны, дух веховщины, отреченства, охвативший широкие слои буржуазии, проник и в то течение, которое стремится уложить марксистскую теорию и практику в русло «умеренности и аккуратности». Марксистской здесь осталась только одна фразеология, облекающая рассуждения о «иерархии» и «гегемонии».

Это иллюстрация о глубине переживаемого марксизмом кризиса, о связи его с обстановкой переживаемого периода.

От вопросов, поднятых этим кризисом, нельзя отмахнуться. Нет ничего вреднее, как попытки отделаться от них посредством фразы. Нет ничего важнее, как сплочение всех марксистов, сознавших глубину кризиса и необходимость борьбы с ним, для отстаивания теоретических основ марксизма и коренных положений его.

Понять причины неизбежности этого распада в переживаемое время и сплотиться для последовательной борьбы с ним является задачей этой эпохи для марксистов.