Антисоветский гермафродит.

       (Отклик на «Размышления о февральской революции.» А. И. Солженицын)

 

 

 

     Российские демократы рубежа 20-21 вв, страстно отстаивающие свободу всех мастей, имеют поразительную склонность восторгаться самодержавием.   

     Правда, эта двуличность присуща не только русским. Так, поляки жаждали освободиться от российского патернализма, и для чего? Чтобы продаться в неволю американцам. Украинские демократы хотели полноты общения на родном украинском, а теперь насаждают русскоговорящим непривычные звуки. Да что там! Ради любимой свободы демократы искренне предлагали ввести фашистский режим – в виде Пиночета – лишь для победы… вольнодумства!

     Эта двуличность раскрывает не только их полное философское невежество. Она ярко показывает воспроизводство старого, как мир явления: представления своего воззрения как единственно истинного, а всех инакомыслящих как еретиков. Ни о каком плюрализме наших демократов нет и речи. Все эти красивые лозунги были лишь для того, чтобы свергнуть советское ради введения либерального и христианского. Оказалось – ради Реставрации устройства, где человек лишь средство для другого. Где человек - корм для человека.

     Многие демократы слышали, что на планете существуют три отличных мировоззрения. Либеральное, консервативное, социалистическое. Но на практике российские демократы не в состоянии отличить либеральные ценности от консервативных, а социалистические вообще с ненавистью отторгают как исчадие ада. Никакая толерантность здесь и рядом не стояла.

     Ныне начатая дискуссия о февральской Революции в России ещё и ещё раз воспроизводит эту гермафродитовскую смесь жажды выборов и самодержавия, свободомыслия и религиозности, право на самовыражение и держимордства  жандармов.

 

 

     Весь дух статьи А. Солженицына «Размышления над Февральской революцией» пронизан сочувствием самодержавию. Более того. Безутешным горем об отречении принципа монархии. Солженицын даже революционеров не ругает. Он укоряет самого царя, его генералов, его брата, укоряет саму Церковь за проявленную слабость перед горсткой бунтующих единичной столицы. Надо было б, по его мнению, только блокировать Петроград и задавить голодом.

     Таким образом, совершенно очевидна авторская реакционность. Но. Какой идиотизм! Либеральным общественным мнением подаётся это как высший взлёт демократии. Забота о свободах.

    И это ныне, когда выразить пикетом своё мнение стало обыденным делом. Когда даже осмотр в аэропортах воспринимается оскорбительным. Не то что насилие. Когда многообразие самовыражения оценивается в качестве естественного проявления уникальности.

     Эта самоуверенная реакционность многотысячно публикуется в наше время Интернета и мобильника, когда массы привыкли обмениваться самостоятельным мнением, - печатается в полной уверенности найти положительный отклик. Отклик осуждения восстания рабочих. Печатается в нашей ступени социального развития, когда шаг не ступят без оплаты. Когда отказ работать за неуплату труда воспринимается правомерностью. Тем не менее, печатается. Уверены в поддержке. Ибо спасение самодержавия предотвратило бы десятилетия зла тоталитаризма. Не шутите! Самовластье нужно… для милосердия.

     Не видеть здесь оценки нашей революции с точки зрения консерватизма – невозможно. Самую глубинную причину революции Солженицын видит в потере религиозности крестьян: «Но ещё и при этом всём – не сотряслась бы, не зинулась бы пропастью страна, сохранись крестьянство её прежним патриархальным и богобоязненным.» Вообще, в потере религиозности. «А падение крестьянства было прямым следствием падения священства.»

     «Падение» же Церкви автор оценивает как результат воздействия так называемого образованного класса. «Масса священства затеряла духовную энергию, одряхла. Церковь была слаба, высмеяна обществом, священники принижены среди сельской паствы. Не случайно именно семинарии становились рассадниками атеизма и безбожия.»

     Образованный класс, для него, это интеллигенция, государственно-чиновные круги, городские слои, дворянство, военные, даже священство – «все мозги, что хоть сколько-нибудь тронутые просвещением, хоть начатками его.» Для консерватизма весь корень зла в просвещенье. Всё развитие человечества от самого животного состояния до современного воспитания космонавтов сопровождается обучением. От «Поучения Имхотепа» и «Поучения» Владимира Мономаха до современных учебников и самой статьи Солженицына – всё несёт в себе передачу опыта и рекомендации на будущее поведение. Только для мракобеса - просвещение зло.

     Тем не менее, солженицынский вывод. Вот столетнее противостояние власти и общества, - общества, захваченного мощным «либерально-радикальным Полем», - вот это противостояние стало основой революции. Все слабости генералов и даже уступка царя – всё было лишь следствием распространения этого Поля либерализма. «Даже те, кто наиболее боролся против Поля: самые правые круги и сам трон. Под давлением насмешки и презрения – эти тоже размягчились к сдаче.» Автор верно ухватывает дух предреволюционно и революционного времени. Но! Совершенно ясно, на чьей стороне флагман современной демократии. Очевидно, что он против революции.

     Всёж, потребность в переменах наш защитник народа признаёт. Видит в необходимости равноправия крестьян. «Слабость строя подходила к опасной черте. Нужны были энергичные реформы, продолжающие Столыпина, - их не предприняли. Власть продремала и перестаревшие сословные пережитки, и безмерно затянувшееся неравноправие крестьянства, и затянувшуюся неразрешённость рабочего положения.» Как видим, автор хочет и сохранения монархии и подъёма крестьян от подданного до гражданина.

     Здесь своевременно будет вскрыть современную фальшь о Столыпинских реформах. Проблема малоземелья и достойное положение крестьянина - о чём только и говорит Солженицын - октябристкая политика Столыпина пыталась решить сохранением дворянства и всей его земли. Они хотели и волка сохранить и овец возвысить до плотоядных. Но! Пользуясь этим образом. Можно указать: пока волки будут – овцы, как корм, не исчезнут. До тех пор пока, сохранялись бы латифундии дворян, крестьяне материально и социально оставались бы ниже. Гражданин среди дворян - неизбежно подданный. Таким образом, столыпинские реформы – не путь к праву самовыражения. Они даже не обеспечили бы равноправия в товарообмене. Не то что уважения к личности.

     О вариантах разрешения проблем наёмного труда автор в статье не говорит. Но повсеместно проскальзывает его враждебное отношение как к рабочим, так и вообще к городским слоям. Он даже казаков критикует за то, что они не применили, как раньше, «подавление последовательное и жестокое».

     Таким образом, революция однозначно оценивается как трагедия. Трагедия не для рабочих. И не просто как трагедия последующей жизни под большевиками. А как «трагическое изменение России потерей ею самодержавия».  И такая-то! оценка разделяется демократами.

     Фундаментальной бедой трагедии признаётся просвещение. Знание, в сравнении с религиозным, являющееся новым. Более того, знания, постоянно сменяющиеся. Критикуемые и заменяемые. Знания как самообновление.

     Не видеть здесь реакционного удара в самое сердце либерализма – невозможно. Тем не менее, либеральное общественное мнение поддерживает этот консерватизм. Бесстыже претендует на введение «Основ православной культуры» в противовес знаниям о многомиллионном развитии всего неживого и живого. Даже аргументируют правом выбора! «Если кто хочет считать, что он произошёл от обезьяны, пусть так и считает, но не навязывает этих взглядов другим.» Марк Захаров (Алексий2). А навязывать догмы о сотворении мира?! Воистину помесь реакции с либерализмом.

     При этом, консервативный яд Солженицына стреляет не только в нашу страну, в её будущее. Он грозит всему миру: «Через наших высших, представителей мы как нация потерпели духовный крах. Тут, быстротечно, сказалась модель опять-таки мирового развития. Процесс померкания национального сознания перед лицом всеобщего «прогресса» происходил и на Западе, но – плавно – столетиями. И развязка ещё впереди.» Развязка – в следствии прогресса! Не шутите – это мракобесие называется «возвратом к духовности».

     Зарубежный либерализм прямо противоположно оценивает революции. Противопоставляя так называемому «индустриальному обществу» - традиционное общество, либерализм прямо говорит об освобождении людей от монархии, от крестьянско-аграрного труда, от зависимости. Он приветствует революцию как утверждение прав человека, хвалит её. И даже признаёт формой обратной связи с властью, в качестве права народа на восстание.

     Наши же демократы, революцию России рассматривают вне мира, как бы в пустом пространстве. Как будто она произошла в среде неизменных стран. Как будто отречение - лишь у нас. Как будто короны не валялись на других мостовых. Достаточно кинуть взгляд на планету и окажется. Россия не последняя страна, которая отреклась от самодержавия. В 1918, 9 ноября отрёкся император Германии, 11 ноября Карл1 отрёкся от австрийского престола, через 2 дня от венгерского престола. В 1922 турки упразднили султанат. В 1931 Альфонс13 отрёкся от престола Испании. При этом, революции свершались и до 1 мировой: в 1910 – революция в Мексике. В 1911 сверг императорскую власть Китай. Факт, что свержение династий не случайность.

     Таким образом, современные демократы России представляют странное зрелище. Они жаждут западных свобод и восторгаются порядками самодержавия. Они и либералы, и консерваторы: они - гермафродиты. Даже самые, самые отсталые страны свергли свои династии, чтобы ввести представительный строй. Повсеместно прогресс олицетворяется с выборностью. Так, устранение тоталитаризма приветствуется именно как распространение по планете представительной. А не наследственной системы!

     Только наши демократы рисуют царизм в розовых красках. И царь де «безупречный, кроткий, чистый», и министры то его «просто упали в дрёму», и «царская семья безвинно убиённа», и даже «жандармский корпус не достаточно справлялся с революционерами». Современные либералы даже гласный надзор / негласную слежку оправдали целесообразностью борьбы с терроризмом. Не шутите! Диссиденты не любят, когда им лезут в душу.

     Между тем, практическое значение данной статьи о Феврале - это ступень в наступлении Реставрации. Удар нанесён не по большевикам, не по социализму. Удар - в лицо либерализма. Удар по кадетам, по революции как таковой. По принципу свободомыслия!

     Не видеть этого нельзя. Тем более в годовщину выборов Думы-Президента. Оценка Солженицына даёт однозначную рекомендацию на ввод деспотии, домостроя, единомыслия. Единомыслия веры.

 

 

     Правда, для либералов присуще богоискательство и богостроение. Ещё Энгельс удивлялся религиозности просвещённых англичан. Для наших диссидентов религиозность была вообще формой протеста. Ныне для Запада характерно распространение томизма. Более того, считается современным – постнеклассическим - этапом развития науки вечный релятивизм.  

     Но материалистическое преобразование и, соответствующее понимание окружающего мира неизбывно. Самые обычные и повторяющиеся явления, как восход-заход Солнца, смена дня и ночи дали понимание движения Земли, Солнечной системы и всей Вселенной. Добыча угля, нефти, действия вулканов, любой камешек постоянно раскрывают строение Земли. Наша пища - маргарин, водка – все искусственные изделия постоянно подтверждают химические реакции, творящие природу. Каждый половой акт, процесс размножения организмов, их обмен веществ с окружающим миром и, соответствующее изменение организмов со сменой условий обмена веществ, убеждают в естественности жизни. Описания войн, царей, творчество тысячелетий, находки археологов дают историю человечества. Где каждый прожитый день преобразует нашу жизнь. Даёт новое и новое познание свойств веществ, их взаимоотношений, переходящих в постоянство законов природы и общества. Каждое наше высказывание об этом есть лишь средство отражения мира. Где восприятие посредством языка понимает то, о чём идёт речь.  

     Каждое из наших объяснений – верующего иль либерала, учёного или дурака, модной звезды и домохозяйки – есть лишь отражение объясняемого. Есть словесное выражение чего-то реального. По разному интерпретированного, но всегда отражение – хоть относительное - объективной реальности.

     Так, дискуссия о российской революции есть не просто перемывание костей. Она о дне сегодняшнем, о прогнозах будущего. О правильном понимании современности. Где каждый из нас – либерализм, консерватизм, социализм – по своему предлагает преобразование для её улучшения.

     Соль в том, что мы проходим переходный период. От царства необходимости в царство свободы. Либерализм называет этот переход модернизацией. От традиционного общества к пост-индустриальному. Суть его в переходе человечества от рукотворного процесса труда к производственному процессу превращения веществ. К автоматизированному производству.

     Лейтмотивом этой эпохи проходит проблема стимула к труду.

     Знаменитое солженицынское «пустить на вольные хлеба и там, сколько выручат» соответствует индивидуальному характеру труда. Где действуют отношения «Каждому по труду». Эта система производственных отношений зародилась с возникновением скотоводства, земледелия и керамики. С возникновением частной собственности, которая в своём генезисе соединяла разделение труда между общинами - охотничьими и земледельческо-скотоводческими. Частная собственность изначально существовала хоть обособленной, но общинной собственностью. Только с развитием права по труду - где обособившиеся семьи создавали обособленный продукт труда, и поэтому разный количественно - только с этого времени установилась собственность. В значении частная собственность. И стоимость соединяла продукты труда частников в удовлетворение потребностей общества.

     Развитие отношений стоимости неизбежно приводило к возникновению найма труда. (Уже в Римской империи, спорадически даже на Руси.) Труда, который не имеет соответствия вложенному труду. Более того, обмен веществ между нанятыми работниками проходил без купли-продажи, непосредственным обменом их деятельностей. Но только с машинным производством этот труд стал действительно непосредственно общественным. Только для капиталиста действовала рентабельность – прибыль, соответствующая количеству произведено-проданного. А наёмные работники оказались вне этого взаимодействия. Более того, чем более расширялся совокупный труд наёмников, тем более сглаживалась стоимость рабочей силы. Так в СССР, рабочим могли лишь подымать зарплату от пятилетки к пятилетке. Но. Были не в состоянии породить соответствие – «каждому по труду».

     Таким образом в этом переходе от мелко-товарного к коммунистическому общественно-экономическому укладу основная часть человечества лишилась стимула к труду. Солженицынское «а там, сколько выручат» уже не действовало. Демократовская Перестройка и власть большевиков лишь пытались ввести разные варианты стимулов. Демократы вернулись назад – к заинтересованности 1 капиталиста в результатах труда. Где наёмные работники по прежнему отчуждены. Большевики пытались создать труд на всё общество. Был искренний отклик, с энтузиазмом советские люди вкалывали на общее благо. Но практика убеждала: действовали нормы, с их выполнением нормы выработки завышались, а расценки снижались. Безотносительно вклада каждого, что вызывало отторжения росту производительности. Что было извращённым выражением отношений стоимости. Следует, что они продолжали действовать.

    Потому, что колоссальные общественные производства всё ещё обособленны. Их соединяет стоимость. И общественное разделение труда превращает искренних анти-эксплуататорщиков в выжимателей чужого трудолюбия.

     Советские мыслители до Перестройки, Горбачёв в Перестройку, демократы во время либерализма и ныне - на пороге инновационной экономики - все копья, в сущности, ломают о проблеме стимула к труду работников совокупного труда системы общественно-обособленных производств.

     Демократы слышали, что «история есть история борьбы классов». Поэтому они не выносят «классового подхода», кричат о недопустимости классовой розни. Хотя сами постоянно своей политикой ставят экономических агентов в антагонистическую систему конфронтации. Между тем, история борьбы есть история и постоянной адаптации классов друг к другу. Недаром на Западе дошли до понимания социального партнёрства. Это понимание есть лишь выражение объективных отношений. В этом смысле тенденция колебания от господства капитала к победам пролетариата есть лишь выражение современного уровня развития производительных сил: обособленных и в тоже время общественных производств. Классовая борьба есть и будет, но и победа наёмных работников, и господство капиталистов – недолговечны. И то и другое лишь крайности процесса их взаимной адаптации.

     Представим победу пролетариата. Пока необходимое рабочее время не снизилось до уровня участия всех дееспособных в Управления обществом. Пока все обособленные производства не слились во всеобщую интеграцию труда контролируемого превращения веществ. Останется воздействие различий индивидуальностей на количество вложенного ими труда. Хотя эти индивидуальности обмениваются своей деятельностью непосредственно. Тем не менее. Действие стоимости между обособленными производствами будет выражаться разными стоимостями этих индивидуальностей. При этом. Либо будет неизбежно развиваться дифференциация членов общества. Перерождение социализма. Либо будет заковываться их производительность. Чистый консерватизм. Ибо отношения стоимости «молчаливо признаёт неравную индивидуальную одарённость, а следовательно, и неравную работоспособность естественными ПРИВИЛЕГИЯМИ.» Карл Маркс.

     Если попытки социализма наёмных работников ещё не могут достичь результата, потому что всеобщее, без товарообмена, производство ещё не существует. То над потугами наших демократов можно только усмехнуться. Потому что частная собственность для современного уровня производительных сил уже не существует. Фактом является совокупный труд. Даже при выдвижении в передовики честные рабочие СССР отказывались от звания героев, понимая коллективность труда. Им было стыдно перед товарищами, ибо их личный труд уже был элементом совокупного труда. Так в современных обособленных производствах, даже находящихся юридически у частников, вызревает общественная собственность. Общак.

     Далее ещё хлеще. Современные скорости самолётов, кораблей, да и автомобилей; современные масштабы ойкумены, микромира; современные синтетические материалы; операции медицины; трубопроводные сосуды грузоперевозок; да что там, лишь переход всего транспорта с перемещения по тверди на скольжения над землёй и водой – всё, всё показывает переход к автоматизированному производству. Процессу, где непосредственный производитель не только находится вне процесса, но – контролирует его. Тем самым, резко повышается самостоятельность, степень ответственности за весь процесс, растёт чувство собственного достоинства. Отчуждение становится нестерпимым. Дальше можно промолчать, а то вся демократская рать обвинит в требовании «отнять и разделить».

     Их невежество не понимало и не понимает до сих пор, что процесс обобществления не есть национализация. А есть естественный процесс свершаемый самими капиталистами. Тем стремлением предпринимателя извлечь «навар» - прибыль, он стремится производить прибавочную стоимость. Но сама жажда прибыли есть лишь выражение в сознании человека движения денег в отношениях товарообмена (Д-Т-Д*). Обмен деятельностью людей – обмен веществ между людьми - в форме товарообмена происходит лишь из-за того, что общество находиться на ступени общественного разделения труда. Сама же ступень зависит от данных производительных сил человечества. Поэтому нормальное стремление к удовлетворению потребностей понуждает человека на ступени товаропроизводства к стремлению «навара» (современный сленг обозначающий прибыль).

     Жаждой «навара» товарообмен, с наймом рабочей силы, даёт адекватную форму приращения стоимости – капиталистические отношения. Жаждой «навара» капиталист не удовлетворяется прибавочной стоимостью за счёт природных суток. Жаждой «навара» капиталист стремиться сократить необходимое рабочее время, чтобы извлечь относительную прибавочную стоимость. Эта  жажда «навара» становится бесконечной тенденцией повышения производительности труда – сокращения необходимого рабочего времени.

     Крах капитализма также неизбежен как естественен.

 

 

     Просто его отражение происходит разными формами: обыденным сознанием, искусством и наукой. При этом специалисты естественно-технических сфер такие же полузнайки обществознания, как остальные. Обыденное сознание, имеющее смесь прошлых, современных и будущих воззрений, частью научных, частью навыками из жизненной практики – своим стихийно материалистическим взглядом часто бывает истинным. Интуитивно истинным в оценках политики. Тем не менее. Для анализа явлений, как революция, нужны глубокие специальные знания. Более того, к истине подходят только через ряд относительных знаний. Как во времени, так и с разных точек зрения. Так, Валерию Новодворскую не переубедишь в коммунистические идеалы.

     Деятели искусства, берясь за общественные проблемы, науке прямо противоположны. При создании образов виды искусства не просто выражают действительность каждая своим языком. Они отражают объективную реальность специально символически. Относительно! Так, изображения животных скифским звериным стилем усиливает важные черты, определяющие вид животного – рога оленей, клюв грифа, окончания лап пантеры. Усиливает именно для того, чтобы стать более выразительным. И наоборот - утрирует остальные признаки животных, превращая их в схему. Факт, что искусство отражает не натуралистично. Отражает относительно. Для пущей реалистичности!

     Более того, разные средства выражения искусства дают совершенно отличные изображения. Языком танца лучше выразишь любовь Ромео-Джульетты. И наоборот, как «Гамлета» выразить без устной речи? А экранизация книги Дюма, постаравшаяся наиподробно воспроизвести прозу, оказалась настолько неудачна, что сам Певцов не смог досмотреть её до конца. Язык авторской песни Высоцкого даёт такие мужские характеры, что изобразительному искусству просто не подвластно. Потому, что каждый вид искусства своим специфическим языком выражает объективность по разному. И все они – прямо противоположно науке – отражают объективную реальность относительно! Учёный старается к максимальной объективности. Стремиться избавиться от всякой субъективности – своей, авторитетов, общественного мнения. Деятель искусства всю свою субъективность вкладывает в создание образов и именно путём символов. Уже проза Геродота кардинально отличалась от «Персов» Эсхила. Поэтому не надо укорять историков за кинофильм волной бегущего народа на пулемёты Зимнего дворца.

     Революция в России была результатом очень длительных экономических, духовных и социальных процессов. Больше того. Революция есть спасение народа от гибели. А статья нашего защитника православных идёт с точки зрения положительного отношения к самодержавию. Априорно Солженицын стоит на стороне самовластья против народа, на стороне религии против свободомыслия, на стороне оков против освобождения. Не шутите! Он имеет на это право, потому что был революционером против Советской власти, выступал с изобличениями вопреки тотальной идеологии, требовал освобождения заключённых в тюрьме народов.

     Он обвиняет в предательстве дворян, генералов, защитников трона за то, что они только не выполнили свой долг перед государём. И изображает героем должностного лица Министерства иностранных дел СССР, который передаёт сведения о разработке атомного оружия. О люди! Есть ли предел бесстыдству двуличия. Так, кто же предатель своей власти? Если этот герой - потому, что не исполняет свой долг, то почему предателями называют тех. И наоборот. Если ты признаёшь право на сопротивление властям, то почему подавляешь революцию? Ответ прост: вечная двуличность, либерализм и консерватизм в одном лице. Политический гермафродит.

     В отличие от Солженицына, революционные рабочие более последовательны. Мало, кто обращает внимание на события начала февральской революции. Первый протест, который необратимо превратился в революцию, - был защитой рабочими своих верующих товарищей! На Путиловский завод 1917 г. в очередной раз поступил военный заказ. Чтобы его выполнить, рабочих привлекли не просто к сверх-урочным часам – потребовали работать в Рождество. Были среди рабочих ещё такие искренне верующие, которые под угрозой репрессий не могли нарушить заповедей. Три человека не вышли на работу. Они не могли трудиться в святой праздник. Конечно их уволили. Вот в защиту их прав забастовал Путиловский. В ответ капиталисты уволили всех рабочих. После того, как они вышли на демонстрацию, - в защиту прав рабочих, в том числе права на свободу совести, - в стачку встал весь рабочий Петроград. И только после того поднялся вал Февраля. Безусловно, причины революции гораздо глубже. Тем не менее, примечателен сам факт защиты православных не церковью, а работягами.

     Чтобы научно вскрыть причины нашей революции необходимо понять не только процесс разложения феодализма и генезиса капитализма. Надо знать историческую необходимость феодализма, процесс его развития, и тем самым, его неизбежной гибели. Даже шире - надо понимать место в истории и феодализма, и капитализма. Их исторические корни и их исчезновение.

     Многие слышали о каменном веке, неолитической революции, железном веке и возникновении государств на планете. Тем не менее, только советские историки определили суть первобытного человечества: родовое общество. Их деление до рода и родо - послеродовых обществ основано на твёрдо установленном факте существования экзогамии у всех этнических групп Земли. До этого человечество жило по нормам промискуитета, что являлось первым скачком от гаремного – ещё животного – функционирования к социальному житью. Для нашей темы значимо то, что посредством вето половых общений человечество вырвалось из животного мира.

     Разложение родовой общины протекало долго, но главное, его стадии классообразования происходили в разных регионах в разное время. Так государственность в умеренных широтах Европы возникла только в железном веке. Тогда как в тропиках - ещё на базе бронзы.

     Тем не менее, превращение свободных общинников в феодальных господ и феодально-зависимых крестьян имело всемирно-историческое значение. Оно выделило из общей массы - людей, которые исполняли функцию управления обществом, его защиты. Имели время для познания и обучения. Обеспеченное крепостными. В этом смысле, Это был выход части человечества из зависимости от природы. Они вырвались далее из животного мира. Не повелению какой-то Цели. А естественно-сложившимся общественным разделением труда. Революция, свергнувшая феодализм, совершает только следующий шаг выхода общества из животного мира.

     Феодализм проходит три стадии: формирование феодально-зависимого крестьянства, зрелого феодализма с развитием натурального хозяйства в товарное, разложение феодализма путём отделения рабочей силы от средств производства. В этом-то процессе капитализм вершит великий прогрессивный акт – отрыв человечества от природной зависимости. В свою очередь, генезис капитализма есть результат естественного самосуществования феодального способа производства и изменение его феодальных рент.

     В нашей стране капитализм зарождался мучительно долго, с вечными откатами. Потому что процесс отделения рабочей силы от средств производства имел основой колоссальные просторы с богатствами меха, металла, зерна, с постоянной колонизацией населения. Тем не менее, его моменты издавна сопровождали феодализм по мере действия отношений стоимости.

     Даже на его первой стадии проскальзывали не только услуги деятельностью, но и первые акты найма. С другой стороны, монгольское иго и нашествие крестоносцев отбросили Русь к дофеодальному образу жизни: к каннибализму и родо-племенным отношениям. Тем не менее, рост товарно-денежных условий, в том числе татарский выход, привёл к централизации северо-восточной Руси. Которое с 1480 по 1560 гг привело к такому расцвету экономики (видимо лишь для того, чтоб всем нашим демократам неповадно было обвинять Россию в вечном деспотизме), что создались мануфактуры с сотнями наёмных рабочих.

     С появлением англичан резко возросла стоимостная тяга. Редко кто обращает внимание, что освоение Сибири происходило капиталистическим стимулом: за плечами людей, занимающихся охотничьим промыслом, стоял кредитор! «Добыча промышленника традиционно делилась на 3 части. Оставшуюся долю он оставлял себе только после того, как отдавал заимодавцу долю за компенсацию средств производства и долю на плату - на прибыль заимодавцу.» С. В. Бахрушин.

     Таким образом, в добыче мехов Сибири заинтересованность в самовозрастании стоимости кредиторов налицо. А промышленники - лишь производители этого роста. Но влияние капитала на феодализм России ещё сложней.

     Соль в том, что одно происходило через другое: капиталистическое вызревало в самом феодальном, реорганизовывало феодальное в струю капиталистических мотивов. Так, капитализм Запада превратил феодальный домен Восточной Европы в товаропроизводителя. Правда, на феодальном труде. Действие мирового рынка привело не усилению наёмного труда, а к возрождению и усилению феодального труда. Капиталистические отношения на Западе привели к активизации феодальных, даже отработочных, рент. Но! Движимых капиталистическими мотивами.

     Вторичное закрепощение крестьян развивалось с конца 16 весь 17 век. Не смотря на очередной откат Смутного времени к дофеодальным порядкам. Естественно, что процесс формирования феодально-зависимого крестьянства выразился монархией. Солженицын, не понимая неизбежной гибели монархии, не понимает и её исторической востребованности. Так, он невзлюбил Петра1 за насилия над церковью. Что ж Пётр должен ввести права человека? Но факты однозначно показывают расцвет в 18 веке феодального способа производства. Так, принимаемые вначале по вольному найму, работники обязывались отработать за предоставленные вещи такую стоимость, что не могли выбраться из кабалы. Превращались в крепостных.

     Только в начале 19 века в объёме доходов крепостной семьи резко возрастает доля, заработанная по найму. «Перед нами сведения о положении дворянских имений Шуйского уезда Владимирской губернии в 1858-1859 гг. Они даны в 2 вариантах: для крестьянского семейства, занимающегося в основном земледелием «и только в свободное от сего время фабричным (промыслом)», и для семьи, у которой земли «не так много» и центр тяжести переносится на «фабричную» работу.

     В 1 случае - семья имеет обыкновенную усадебную осёдлость и наделена значительным количеством пахотной (по 2 десятины в поле) и сенокосной земли (по ¾ дес.) – на тягло. Её бюджет складывается следующим образом. Общий доход от земли определён в 56 руб. 37 коп. К этому добавляются деньги, получаемые от занятия промышленностью: 20 руб. от «фабричной в свободное время работы» - ткачества; и 20 руб. от нечётко обозначенных «мелких весенних, зимних и осенних работ». Показатели говорят, что в этом, в основном земледельческом, крестьянском хозяйстве промыслы приносили 38% дохода. По расходной статье бюджета видно, что земледельческое производство не покрывало потребностей семьи. Ржи производилось на 20 руб. 50 коп., а потреблялось на 26 рублей. Приходилось также прикупать мясо, рыбу на 5 руб. На повинности – помещичьи и казённые – поглощалось 40 руб. 37 коп., т.е. весь доход, получаемый от промыслов. Убедителен большой удельный вес промысловых заработков в бюджете семьи, где ни один из членов семьи не занимается специально промышленным трудом.

     Во 2 случае - в семье работает «при доме одно тягло, а другое занимается исключительно фабричной работой (10 месяцев в году)». Доход от полуторного надела оценивается в 98 руб. 5 коп., а от фабричной работы по 5 руб. в месяц на 1 рабочего – 45 руб. за 9 месяцев. Кроме того, от работы на дому (той же фабричной) доход 25 руб. и от мелких зимних и осенних промысловых заработков – на 15 руб. Всего доход подсчитан в сумме 183 руб. 5 коп. Из которых, от земледелия – немного более половины. На платежи повинностей в семье уходит 83 руб. 5 коп. При этом, на домашние расходы начисляется 84 руб. Кроме того, «на харчи для работающего на фабрике против домашней его издержки» добавляется к расходам ещё 6 руб. И требуется «за наём для подкрепления в земледельческих работах» ещё 10 руб. По этому расчёту получается, что доход семьи рабочего – в отличие его от полного земледельца – оставляет некоторый излишек сверх прожиточного минимума. Помимо 45 руб., получаемых самим рабочим, его жена может иметь промышленный заработок до 36 руб. в год.» П. Г. Рындзюнский.

     Как видно из фактов, занимающихся чисто одной фабричной работой – ещё нету. Но и сельское хозяйство прокормить крестьян не может. Они вынуждены помимо земледелия прирабатывать продажей своего труда. Естественность и необратимость превращения натурального и зависимого труда в стоимостный и наёмный – здесь очевиден.

     Таким образом нащупывается рубеж перехода от феодального к капиталистическому труду. Так, в конце 18 в. даже вольнонаёмные работники ещё превращаются в крепостных. А в сороковых годах 19 в. даже феодальнообязанные крестьяне зарабатывают свой доход наёмным трудом. Так, крепостные Строгановых вольно нанимались на заработки в Билимбаевском заводе, принадлежавшем тем же Строгановым.

     Исследование разложения феодального способа производства и взаимоотношения при этом феодального домена и крестьянского держания выявило следующие стадии в переходе от развитого феодализма к разложению феодализма.

1714-1785 – стадия развитого феодализма, где с ростом отказа от условного землевладения эксплуатация феодального способа производства всё нарастает.

1785-1800-е – стадия развитого феодализма, где феодальный способ производства достигает предела и начинается кризис эксплуатации феодально-зависимого населения и происходит надлом производительных сил крестьянского держания; с другой стороны феодальный домен превращается в частную собственность.

1800-1840-е - стадия разложения феодализма, где происходит кризис феодального способа производства и рост товарности крестьянского держания.

1840-е-1861 - стадия необратимого разложения феодального способа производства связанного с насосом промышленного переворота.

1861-1907 - стадия разложения феодального способа производства, где сосуществуют дворянское землевладение, функционирующее отчасти по феодальным, отчасти по капиталистическим отношениям, и крестьянское хозяйство, функционирующее отчасти на мелкотоварном, отчасти на капиталистическом способе производства, отягощенными феодальным производством на дворян. При этом нарастает превращение крестьянского хозяйства от формы пользования - к полной форме частной собственности.

1907-1917 – стадия разложения феодального способа производства, где крестьянское хозяйство превращалось в частную собственность с сохранением феодального домена ставшего капиталистическим.

1917-1920 - полная ликвидация феодального домена и возврат крестьянского хозяйства в общину.

1920-1933 - полная ликвидация индивидуального крестьянского держания, отрыв человека от его средств производства, и на базе централизованных средств производства действие кооперированного труда. Тем самым, по сути, замена мелкотоварного производства на общественное, машинное производство. Здесь видно, что репрессии были не только сумасбродными расстрелами, а есть - по всему миру происходившая - экспроприация труда, ведущего самостоятельное хозяйство. Есть вытеснение мелкотоварного производства. В Англии этот процесс по «съеданию людей» захватил несколько веков.

     Правда, если в Англии этот переход от феодального способа производства к капиталистическому произошёл на базе ещё ручного труда, организованного в мануфактуры, и на базе водного, прежде всего парусного, флота. На производительных силах тяги ветра и ручной деятельности, объединённой в одно производство разделением труда. То в России скачок перехода от феодального способа производства к капиталистическому способу производства произошёл на базе машинных средств производства и железнодорожного транспорта, т.е. с распространением машин + паровой тяги. На базе промышленного переворота.

     Критерий смены феодальных отношений капиталистическими найден. Вот он. Машинное производство, паровая энергия и железнодорожный транспорт разграничивают наёмный и принудительный труд. Выход из системы непосредственной обработки предмета труда человеческим организмом стал тем скачком, который развил наёмный труд. И соответственно послужил разложению феодального труда.

     В истории России это отделение рабочей силы от средств производства осуществилось – очень специфично - в форме наличия земли у крестьян, но такого недостаточного, что непосредственные производители были не в состоянии содержать свою рабочую силу по мелкотоварному пути. Это знаменитое малоземелье стало российским пауперизмом. «Велика Россия, а жрать нечего» - мог сказать любой из 70% крестьян. Вот это противоречие между умирающим от нищеты крестьянством и дворянством/капиталистами, сконцентрировавшими средства производства, проще - между малоземельем крестьян и сверх-эксплуатацией благородных - стало той фундаментальной причиной, которая взорвалась революцией.

     Поэтому каждый, 96% населения, как клятву твердил: «Тебя, твой трон я ненавижу, твою погибель, смерть детей с жестокой радостью вижу.» А. С. Пушкин. Среди массы населения - интеллигенция была лишь рупором настроений. Наш русский народ не тогда страшен, когда кричит и жалуется. А когда безмолствует.

     Ныне, при Либерализации, когда нищета вновь разлилась по стране, когда женщины продают свою плоть, а часть детей стала беспризорными, когда пищей стали объедки из мусорок, а кровом – коммуникации. Когда элита – учёные, специалисты – не имеют возможности содержать свою самореализацию. Вновь демократы могут сказать: «люди, вы – звери».

     Точнее будет сказать, либералы вновь загоняют в скотское состояние. В религиозность, в самовластье, в неизменность жизни. В ценности консерватизма.

     Статья Солженицына только этим и дышит. Она не научна, а публицистична. Она всего лишь художественное произведение. В которой, правомерно имеется точка зрения автора. Но! Не надо воспринимать эти воззрения как единственно истинные.

     Соль в том, что в эпоху перехода от традиционного к пост-индустриальному обществу – от рукотворного производства к автоматизированному – существуют несколько идейных течений, оценивающих этот переход. С точки зрения будущего, с точки зрения прошлого и настоящего. Эти идейные течения проявляются через определённые партии. В начале 20 это: монархисты, октябристы, кадеты, эсеры, большевики. (Их оттенки не имеют места для рассмотрения.) На рубеже 21 века – это РКРП, КПРФ, Единая Россия, Яблоко, Союз Правых сил и христианско-социалистические, христианско-либеральные круги. Это всего лишь спектр точек зрения, который имеет и объективную основу.

     Отрыв человечества от природы, который капитализм осуществляет в качестве отделения рабочей силы от средств производства, в России осуществляется чрезвычайно специфично. Прежде всего, ни одна страна в мире не имеет такого избытка природных ресурсов. (В процессе освобождения человечества от зависимости от природы.)  Этот избыток выливается и в сверх-богатство господ, и в возможность обездоленных - жить на подножном корме. Что выражается в сверх-эксплуатации народа. Тем не менее, своим откликом на Солженицына я не только вскрыл его реакционность и показал из-за чего идёт спор. Но и показал место нашей революции в истории. Естественную неизбежность преодоления этой эксплуатации.

 

 

Марксист.